Формой розыгрыша выбраны письма региональных подразделений КРЕМ, уведомляющие 559 неудачников о приостановлении с 1 апреля выданных им генеральных лицензий на их родной вид деятельности — покупку электроэнергии в целях электроснабжения. И письма сетевых компаний о приостановлении договоров с жертвами. В переводе на понятный язык это означает следующее. Деятельность, для которой были включены в законодательство и созданы ЭСО, — это закуп электроэнергии на оптовом рынке с целью её продажи нам, розничным потребителям. Оптовый рынок — это там, где продавцами выступают электростанции, а покупателями либо непосредственно крупные потребители, допущенные на этот уровень, либо те самые ЭСО-перепродавцы. ЭСО в энергетике — это ровно то же, что и привычная нам торговая сеть: от оптовок и универсамов до придомовых магазинчиков на наш выбор. А аналог договора ЭСО с сетевыми компаниями — это договор с теми, кто подрядился доставлять товар от производителя до магазинных полок.
Мы, конечно, догадываемся, что у нас в торговых сетях не все так уж прозрачно, конкурентно и честно. Но представить, что все торговые заведения в вашем городе, кроме одного, получили уведомление об отзыве у них лицензии и о разрыве отношений с доставщиками, как-то трудновато.
Разве что обратить внимание на дату — 1 апреля. Особый первоапрельский прикол — это уведомление не об отзыве, а о приостановке. Разыгрываемые сами могут додумывать версии посмешнее: до 24.00 данного Дня дурака, до 1 апреля следующего или до 2029 года, или до бесконечности?
Отрешиться от 1 апреля и всерьёз воспринимать разосланные уведомления категорически невозможно, поскольку приостановление выданной госорганом лицензии в одностороннем порядке действующим законодательством никак не предусмотрено. Равно как и односторонний разрыв договора. Вот просто не предусмотрено, и все.
В законодательстве предусмотрена возможность отмены по суду, но тогда уже в суде выявится, что избирательное истребление одних ЭСО ради выживания других — это попрание и Предпринимательского кодекса, и антимонопольного законодательства, и доброго десятка других законов и массы подзаконных актов, и, наконец, самого правительственного курса на построение конкурентной экономики при минимизации государственного вмешательства в неё.
Однако и списать все на дружеский розыгрыш не получается — слишком серьёзные организации и слишком серьезен сам вопрос, назревавший задолго до 1 апреля.
В мажилисе на уровне рабочей группы уже много месяцев обсуждается вопрос вообще о полной ликвидации ЭСО. Их функции сбыта электроэнергии предлагается передать сетевым компаниям. Но до превращения в закон дело не дошло — и вряд ли дойдет. А тут кому-то понадобилось устроить промежуточное, так сказать, замыкание: избавиться от “свободных” ЭСО и оставить только “гарантирующие”. Расчет, по всей видимости, на то, что у уведомлённых о приостановке нервы не выдержат и они сами ликвидируются.
И вот это все вместе: зависшие без концептуальной определенности попытки развязать накопившиеся в электроэнергетике проблемы на законодательном уровне, череда промежуточных рефлекторно-приспособительных действий на правительственном и исполнительном уровнях, тоже вне концептуального видения устройства энергорынка, да ещё напролом сквозь правое поле, да ещё упакованное в 1 апреля, — это и есть картинка происходящего в нашей электроэнергетике.
О чём речь? О том, что до перехода к Единому закупщику с 1 июля прошлого года электроэнергетика, помимо того что она была, есть и будет основой жизнедеятельности экономики, страны и народа, была полностью администрируемой, наполовину технически и экономически обоснованной, на другую половину — лоббистской и кланово-олигархической. А ещё на одну четверть прозрачной, а на три четверти засекреченной системой распределения электроэнергии между различными потребителями по в разы отличающимся тарифам. А унаследованные от той системы ЭСО были её органичной частью.
К так называемым “гарантирующим” ЭСО прикреплялось население, малый и средний бизнес и бюджетные организации. Гарантии же заключались в том, что им, да, в первую очередь (после отоваривания вхожих на оптовый рынок крупных потребителей) отпускалась электроэнергия, но… от самых дорогих электростанций в данном регионе. А потом уже акимы вместе с энергосбытами распределяли этот самый дорогой закупочный тариф, пытаясь сделать населению дешевле и перекидывая дороговизну на МСБ и бюджетников.
А негарантирующие ЭСО — они служили кошельками для хозяев электростанций, сетей и самих гарантирующих энергосбытов, распиливающих через них тарифную серединку — между самым дешевым и самым дорогим закупом.
Ни конкуренции, ни справедливости, будь то экономическая или социальная, ни открытости в такой схеме не было. И быть не могло. Перевод же такого энергорынка на систему Единого закупщика должен был совершить революцию.
Однако… получилось наоборот: не Единый закупщик преобразовал олигополистический энергорынок, а тот его. Разорвал на куски, втянул и подтянул под закрытые олигархические отношения, заставил приспосабливаться под прежние правила.
Единый закупщик даже в таком виде все равно революция, делающая невозможным прежнее устройство. Равно как в нынешнем своём “полуприспособленном” виде Единый закупщик не способен организовать и более прозрачный, конкурентный и справедливый энергорынок. Иллюстрацией чего и является вся история с безуспешными депутатскими и правительственными наскоками на ЭСО.
Мы сейчас не вдаемся в подробности, как правильно должен быть организован рынок электроэнергии, система сбыта и тарифная политика на нём. Наша газета об этом уже не раз писала (см. “Система будет защищаться”, “Время” от 29.11.2023 г.) и будет писать. Сейчас главное — не усугублять эту первоапрельскую “шутку”, а отозвать незаконные уведомления-предписания. И, по всей видимости, в правительстве найдутся те, кто это сделает, хотя бы потому, что слишком уж одиозно-демонстративным получится такая “тренировка на котятах”, впору насторожиться и серьёзному бизнесу.
Хотя и на самом деле для Казахстана вполне хватило бы полсотни ЭСО, допустим, с конкуренцией за клиентуру в каждом регионе двух-трех крупных и пары-тройки местных энергосбытов.
Такая отдающая сразу и беспомощностью, и лихорадкой “ликвидационная” кампания — она из-за отсутствия в электроэнергетике хозяина. Как бы отвечающее за все Минэнерго на самом деле ничем не владеет. “Самрук-Казына” владеет всем, но ни за что не отвечает. Министерство национальной экономики, вроде как отвечающее за тарифы, не отвечает за энергетику. Агентство по защите и развитию конкуренции не отвечает даже за то, чтобы иметь собственное понятие, с какой стороны подступаться к ЭСО и вообще к энергорынку.
Короче, пора передавать Министерству энергетики все имущественные, тарифные и инвестиционные полномочия, после чего за все и спрашивать.
Пётр СВОИК, рисунок Игоря КИЙКО, Алматы
